среда, 1 мая 2013 г.

Я шпион


автор: Грэм Грин 
Чарли Стоув дождался, пока не услышит мамин храп, прежде чем вылезти из постели. И даже тогда он двигался аккуратно и к окну прокрался на цыпочках. Фасад дома был неровным, поэтому можно было видеть свет, горящий в комнате мамы. Но сейчас все окна были темными. Прожектор прочертил небо, освещая края облаков и пронизывая глубокую темноту между ними в поиске вражеских самолетов. Ветер дул с моря и Чарли Стоув за сопением матери мог расслышать удары волн. Сквозняк через трещины в раме пошевелил его пижаму. Чарли Стоув был напуган.
Но мысль о табачной лавке, которую держал его отец двенадцатью деревянными ступенями ниже, непреодолимо манила его. Пачки были сложены стопками по двенадцать, Gold Flake и  Players,  Ву Reszke, Abdulia, Woodbines и маленький магазинчик лежал под тонким покрывалом застоявшегося дыма, который как нельзя лучше скроет следы его преступления. То, что преступление – красть что-то из папиного магазина, Чарли Стоув не сомневался, но он его не любил; он был нереален для него, привидение, бледное, невесомое, неопределенное, которое замечало его лишь иногда и даже наказание оставляло матери. Вот к ней он чувствовал пылкую бурную любовь; ее пышное шумное присутствие и  громкая забота наполняли его мир; благодаря тому, что она говорила, он считал ее другом всех, от жены директора школы до «дорогой Королевы», кроме Гуннов, этих монстров, скрывающихся в своих Цепелинах за облаками. Но симпатии и антипатии отца были так же неопределенны, как и его передвижения. Сегодня вечером он сказал, что будет в Норвиче, но все равно нельзя было быть уверенным. Чарли Стоув совсем не чувствовал себя в безопасности, когда спускался по деревянным ступенькам. Когда они скрипели, он впивался пальцами в воротник пижамы.
Когда лестница закончилась, он внезапно оказался в магазинчике. Было слишком темно, и он не мог видеть, куда идет, а свет включить не решался. Какое-то время он, отчаявшись, сидел на нижней ступеньке, подперев руками подбородок. Затем свет прожектора отразился в верхнем окне, и у мальчика было время, чтобы запомнить, где лежат сигареты, где прилавок и где небольшая дырка под ним. Мимо кто-то прошел и Чарли скрылся в темноте.
В конце концов, он вернул свою смелость, уговорив себя в своей любопытной взрослой манере, что если бы его словили сейчас, то уже нельзя было бы ничего сделать, так что можно бы и покурить. Он взял сигарету и вспомнил, что у него нет спичек. Какое-то время он не решался пошевелиться. Прожектор три раза осветил магазин, пока он бормотал насмешки и слова ободрения. «Если уж суждено быть повешенным за овцу…», «Трусливый, трусливый ты заяц», детские и взрослые увещевания смешивались у него странным образом.
Но как только он пошевелился, на улице послышались шаги, быстро шли несколько мужчин. Чарли Стоув был достаточно взрослым, чтобы удивиться, что кто-то ходит в такой час. Шаги приблизились и остановились; в двери повернулся ключ и голос произнес: «Впустите его внутрь», а затем он услышал отца «Если не сложно, потише, джентльмены. Мне бы не хотелось разбудить семью». Слышалась в его нерешительном голосе нотка, незнакомая Чарли. Блеснул фонарь и  электрическая лампочка загорелась голубым. Мальчик затаил дыхание, он думал, услышит ли  отец, как бьется его сердце, и он вцепился в воротник пижамы и молился: «О, Боже, пусть меня не поймают». Через трещину в прилавке он мог видеть, где стоит отец, одна рука  у высокого жесткого воротника, между двумя мужчинами в котелках и подпоясанных макинтошах. Они были незнакомцами.
«Сигарету?»- спросил отец голосом, сухим, как песок. Один из мужчин покачал головой. «Нет, нельзя, когда мы на службе. Но все равно спасибо». Он говорил мягко, не в его голосе не слышалось доброты: Чарли Стоув подумал, что его отец, должно быть, болен.
«Вы не против, если я захвачу несколько с собой?» - спросил господин Стоув , и, когда мужчина кивнул, он взял несколько упаковок Gold Flake и Players с полки и кончиками пальцев погладил пачки.
«Что ж», - сказал он, «ничего не поделаешь, можно и покурить». На какой-то момент Чарли испугался, что его разоблачат, его отец внимательно осматривал магазин, как будто видел его в первый раз. «Это хорошее маленькое дело», - сказал он, «для тех, кому это нравится. Жена, наверное, продаст его. Или соседи разнесут все на щепки. Что ж, вы хотите уйти. Минутка час бережет. Я возьму пальто».
«Одному из нас придется пойти с вами, если вы не против», - мягко сказал незнакомец.
«Не нужно беспокоиться. Оно вот здесь на крючке. Вот, я готов».
Другой мужчина сказал смущенно: «Вы не хотите поговорить с женой?» Слабый голос был решителен. «Не я. Никогда не делай сегодня то, что можешь сделать завтра. У нее еще будет возможность позже, разве не так?»
«Да, да», - сказал один из незнакомцев и внезапно стал очень веселым и ободряюще сказал: «Вам незачем беспокоиться. Пока есть жизнь…» и внезапно его отец попытался рассмеяться.
Когда дверь закрылась, Чарли Стоув на цыпочках прокрался наверх и лег в постель. Он думал, почему его отец ушел из дома снова так поздно и кем были эти незнакомцы. Удивление и благоговейный страх какое-то время не давали ему заснуть. Как будто знакомая фотография ожила, чтобы укорить его в пренебрежении. Он вспомнил, как отец вцепился в воротник и поддерживал себя поговорками, и впервые он подумал, что в то время как его мать была бурной и доброй, отец был очень похож на него, делал что-то в темноте, которая пугала его. Он бы хотел спуститься вниз к отцу и сказать ему, что он его любит, но через окно он слышал, как быстро удаляются шаги. Он был один в доме со своей матерью, и он уснул.

Комментариев нет:

Отправить комментарий